Ветераны вооруженных конфликтов, которые ведет армия США уже несколько десятилетий, становятся всё моложе и моложе. А в современной молодежной среде одним из видов самовыражения становятся татуировки. Так для «молодых» военных ветеранов татуировки становятся критерием значимости их воспоминаний.
Одним из таких ветеранов, которые поведали журналистам Seattle Times свою историю, стал Тимоти Мангольдс (Timothy Mangolds). Действующие военнослужащие различных родов войск носят на своей униформе изображение американского флага, а по словам Тимоти, направление его необходимо развернуть. Изображение флага на плече должно означать, что вы постоянно двигаетесь навстречу битве, а когда флаг появляется, он как будто течет позади вас, объясняет 27-летний мужчина, служивший в армии с 2009 по 2012 год.
Когда их лейтенант был убит во время боевых действий в иракском городе Киркук в 2011, Мангольдс и его взвод решили сделать одинаковые татуировки американского флага, идентичные палитре и расположению нарукавного шеврона.
Однако, рисунок на его плече был заменен на зеркальный вариант флага, как он выглядит вывешенным на флагштоке на веранде дома любого достопочтенного американца
После обсуждения взвод Мангольдса согласился на более традиционную ориентацию флага «как знак уважения к нему, потому что он возвращается домой».
Татуировка является напоминанием о жертве его лейтенанта. «У этого парня была жена, у него был ребенок, и они теперь должны жить без него, даже если он с ними по духу. Это просто постоянное напоминание беречь то, что у вас есть потому, что жизнь может закончиться в любую секунду, в любой момент. Он был еще молод, ему было всего 25», — говорит Мангольдс.
Многие действующие военнослужащие и армейские ветераны могут похвастаться похожими «художественными» работами на руках, ногах, спинах. Когда слов недостаточно, чтобы выразить всю горечь потерь, желания к сопротивлению, любви к Родине, беззаветного служения…на телах этих мужчин и женщин появляются татуировки.
Некоторые из этих историй, таких как армейский путь ветерана Ирака Джошуа Уилдона (Joshua Wheeldon), являются целыми романами, разворачивающимися на обширных участках его тела.
Слушать 33-летнего Уилдона, когда он описывает свои татуировки – это как слушать человека, листающего старый фотоальбом. Не зная, с чего начать, он рассказывает о тату, которая повторяет рисунок на предплечье его дедушки: «У моего дедушки был такой же орел на предплечье. И он служил на флоте в 50-х годах. Я сам был в армии с 2004 до 2009», — говорит он.
Другой эпизод захватывает внимание ветерана. «Один из моих друзей был убит в Афганистане, поэтому вокруг моего запястья появилась эта желтая лента с его именем.»
Позже он продолжает: «Мой дядя воевал на фронтах Второй мировой войны и попал в плен, именно поэтому на моей руке символ плена и безвести пропавших в бою». Это только его левая рука.
«А теперь моя правая рука: мой отец служил на флоте, поэтому у меня есть Нептун, и корабль, где был отец и якорь, — рассказывает Уилдон. Он останавливается и резюмирует: «И целая куча подобных вещей».
Возможно, самая сокрушительная татуировка Уилдона — это простая фигура на его пальце. Это небольшой, но заметный символ «22» — число ветеранов, которые каждый день убивают себя в Соединенных Штатах, согласно докладу 2012 года, подготовленному Министерством по делам ветеранов США (United States Department of Veterans Affairs). Четверо друзей это молодого человека покончили жизнь самоубийством в позапрошлом году.
Татуировки Уилдона помогают ему помнить их истории. «Это та часть вас, которую вы не хотите забывать. Это то, что будет жить с вами вечно».
Так Моник Браун, которая служила 26 лет в армии, рассматривает свою татуировку: боевой крест погибшего солдата – памятник на поле боя, состоящего из винтовки, шлема и пары сапог. Как и воспоминания о собратьях, чернила не исчезнут.
«Я никогда не забуду этих парней, потому что каждый раз, когда я смотрю на свою руку, они будут там. И это напомнит мне, через что я прошла. Но это также напомнит мне … не приносить их домой », — говорит она.
Сержант Лонг, говорит Браун, был среди тех, кто не вернулся домой. Она вспоминает, как в Ираке, где Браун служила в команде продовольственного обеспечения базы с 2006 по 2007 год, она сортировала дополнительные рационы питания для военнослужащих, выходящих на выполнение боевых задач вне базы, к ней подошел сержант Лонг и поблагодарил ее за заботу о них, простых солдатах, идущих в бой.
Этой ночью на всех объектах на базе был приглушен свет, а это означает только одно – кто-то ранен или погиб. Это был сержант Лонг – противопехотная мина оборвала его жизнь.
55-летняя Моника Макнейл (Monica McNeal) никогда не забудет своего сына Эрика Уорда (Eric Ward) . Татуировка на ее запястье — еще один способ сохранить связь с ее сыном, которому было всего 19 лет, когда он был убит в Афганистане в 2010 году.
Написанная почерком школьной подруги ее сына, татуировка читается как «gan eagla» или «без страха» на гэльском языке (GAELIC). У ее сына была такая же на груди.
28-летний ветеран и активист Энди Рибаудо (Andy Ribaudo), который служил в Ираке в 2010 году и Южной Корее в 2012 году, носит на руках мрачных черные татуировки, которые сочетают в себе образы протеста и постапокалиптические видения раздираемого войной мира. Одна часть так и называется «Антиамериканский империализм».
«Это череп с завернутым в американский флаг ртом и обломками у основания, в сущности представляющими последствия нашего присутствия во всем мире и последствия войн и наших интересов», — говорит житель Кента.
По словам Рибаудо: «Граждане, не ветераны, всегда призывают «поддержим наши войска (знаменитый лозунг «Support Our Troops»), поддержим наших ветеранов». И затем, как только вы начинаете говорить о своей боли, жертвах мололдых юношей и девушек, они, как правило, уходят или говорят, что им нужно идти».
Маленькая татуировка может стать большим заявлением.
«Женщины часто не признаются в том, что они служили», — говорит Элизабет Эстабрукс (Elizabeth Estabrooks). «И, вы знаете, люди не думают о женщинах как ветеранах, и люди не думают о ветеранах, как о женщинах».
Эстабрукс, координатор Общества женщин-ветеранов, одной из первых, кто прошел специальную гендерную базовую подготовку в Форт-Джексоне, Южная Каролина. «Это был огромный эксперимент, я позже узнала», — говорит жительница Портленда.
Теперь, у нее на плече есть татуировка изношенных армейских сапог розового цвета, инкрустированных жемчугом и собачьими бирками.
«Вот мое сообщение миру», — говорит она, обращаясь к тату. «Я женщина, я была в армии, и я с гордостью служила».
Источник: http://www.seattletimes.com via AP
