Новые технологии будут влиять на концепцию применения силы Соединенными Штатами больше в тактическом, чем в стратегическом плане. Способность детального визуального наблюдения за живыми объектами в реальном времени с помощью орбитальной группировки разведывательных спутников и беспилотных летательных аппаратов упрощает подготовку выборочных ударов, позволяя атаковать в то время и в том месте, где существует наименьшая вероятность крупномасштабных побочных жертв.
Это может упростить процесс принятия решений относительно применения военных инструментов для проведения контртеррористических операций, но это не повлияет на принятие более глобальных решений по проблемам войны и мира.
С другой стороны, для противников Америки распространение старых технологий (применительно к оружию массового уничтожения) может иметь более серьезные стратегические последствия. Если противникам удастся получить в свое распоряжение «ограниченное», но гарантированное количество ядерных средств сдерживания, свобода действий США окажется ограниченной. Это представляет потенциальную опасность не только потому, что американцы предпочитают иметь карт-бланш, но и потому, что принятие таких ограничений может быть противоречивым и может явиться причиной ошибочных расчетов.
В течение сорокалетнего периода холодной войны американцы воспринимали как должное тот факт, что они не способны освободить Россию или Восточную Европу от одиозных правящих режимов. После распада СССР американцы отвыкли от того, что их постоянно сдерживают, а превалирование концепции сдерживания как главного обоснования для американской стратегии исчезло. Последние перемены в стратегической доктрине в сторону ПРО и превентивных военных действий укрепило идею, что Соединенные Штаты не должны ни чем сдерживаться, когда речь идет о нападении на страны, которые заслуживают быть побежденными. Так оказалось, что наличие у Ирака значительного арсенала биологических боеприпасов, способных погубить миллионы, не сдержало Соединенные Штаты от вторжения в эту страну. Видимо американцы просто знали, что эти арсеналы – ничего кроме очередной «утки».
По-видимому, в силу психологических причин, перспектива приобретения «изгоями» ядерного оружия представляется более опасной с точки зрения американского руководства, чем простой подсчет количества возможных жертв. Адаптация к жизни условий сдерживания под страхом пусть даже ограниченного удара возмездия может показаться трудным шагом, однако в ближайшем будущем такое вполне может случиться. Такая адаптация началась уже давно, еще при президентстве Дж.Буша мл. в виде усилий администрации по ослаблению озабоченности КНДР, связанной с безопасностью правящего режима в этой стране.
Если кризис все же случиться, то современная риторика и действия США указывают на то, что ограниченных сил ядерного сдерживания «страны-изгоя» может не хватить для сдерживания американской атаки. В этом случае критическое значение приобретает способность этих режимов нанести удар по американским городам небольшим количеством ядерных боеприпасов (возможно, в комбинации с биологическими средствами) тайным образом, или с применением пассажирских самолетов либо крылатых ракет, запускаемых с торговых судов.
Если же говорить о стратегическом оружии, то на современном этапе его развития не имеет смысла проводить беспрецедентные операции по переброске ракетной техники как можно ближе к цели, как это было в 1962 году в период Карибского кризиса. Современные межконтинентальные баллистические ракеты (МБР) не нуждаются в этом. Имея на вооружении такие системы как Тополь-М и «Минитмен-3», война и смерть – дело нескольких минут. При всем при этом даже менее могущественные государства, как например, Индия, Пакистан, Китай и др. шагнули уже далеко за уровень 60-х годов XX века.
На современном этапе целесообразнее стремиться к такому составу стратегических ядерных сил (СЯС), который обеспечивал бы возможность принятия стратегии «второго удара», а это предполагает значительную долю моноблоков и подвижных комплексов.
Естественно, что все эти факторы связаны между собой сложно, и можно говорить скорее о целом наборе вариантов, которые различаются между собой разным сочетанием параметров одного и того же набора факторов. Например, выбор зависит и от размера и компоновки американских СЯС. Если СЯС США отвечают условиям СНВ-1 (более 6.000 блоков), то Россия скорее всего так или иначе не может выйти за рамки ответно-встречного удара, и тогда становится более целесообразной опора на МБР с разделяющимися головными частями просто потому, что стоимость одного блока снижается. Если США сокращаются примерно до уровня России, то повышается роль качественных параметров, и можно со временем перейти на «второй удар» за счет более живучих носителей. Одним словом, это сложное уравнение со множеством неизвестных.
