Роль переговоров в период обострения кризиса.

В продолжение статьи «Операция «Анадырь».

4 сентября 1962 г. президент США сделал заявление, из которого следовало, что американская администрация считает оружие, поставляемое СССР на Кубу, оборонительным. Позиция президента вызвала сомнения у американских законодателей. 17 сентября в сенатских комитетах иностранных дел и вооруженных сил обсуждался вопрос о положении на Кубе и военных приготовлениях к вторжению на остров. Администрация, в свою очередь, ответила 19 сентября специальным разведывательным докладом «Наращивание советского военного присутствия на Кубе»¹, представленным Президенту США, в котором содержалось утверждение, что СССР не может развертывать на Кубе ракеты средней и промежуточной дальности, так как это не соответствовало бы существующей советской практике и политике².

В октябре 1962 г. обстановка в советско-американских отношениях вокруг Кубы стала быстро ухудшаться. Информация о советских ракетах, несмотря на примиряющие заявления советской и американской администраций, стала распространяться все шире. В Кремле выжидали время визита Хрущева на Кубу — середину ноября — когда первый секретарь ЦК КПСС должен был сообщить миру, что в сотне миль от границ США установлены советские ракеты.

14 октября 1962 г. – полет У-2. На следующий день расшифрованные фотографии были представлены президенту, руководству ЦРУ. Доказательства размещения ракет были бесспорными. Однако и в этих условиях Кеннеди предпочитал выбрать максимально эффективные способы употребления этой информации.

18 сентября 1962 г. состоялась беседа А. А. Громыко с президентом Кеннеди. Беседа продолжалась долго — 2 часа 20 минут³. Обе стороны не слишком затрудняли себя обязанностями говорить о своих истинных намерениях.

Американская сторона не хотела услышать от советской стороны ответы на  вопрос о ракетах, потому что важнее было сохранить элемент внезапности дипломатического наступления

Это наступление началось 22 октября. Его открыло заявление, сделанное Кеннеди в 7 часов вечера по всем радио- и телевизионным станциям Соединенных Штатов. Президент заявил о вероломстве Советов, установивших ракеты на Кубе, об опасности, нависшей над США и о необходимости дать отпор. В своем выступлении Кеннеди объявил об установлении «строжайшего карантина с целью помешать доставке на Кубу всякого рода наступательного оружия». Досмотру подлежали все корабли, шедшие на Кубу. Президент сообщил, что им были даны указания вооруженным силам США в состояние повышенной боеготовности, провести эвакуацию семей военнослужащих с американской военной базы Гуантанамо, расположенной на Кубе. Он заявил, что США требуют созыва Совета безопасности ООН. Вечером того же дня пришло сообщение, что американские ракеты на базах в Турции подготовлены к запуску⁴. Утром того же дня президент издал директиву № 196 о создании под его председательством Исполнительного комитета Совета национальной безопасности по оперативному руководству страной в кризисной ситуации.

За час до запланированного выступления президента, в 18 часов по вашингтонскому времени в посольство СССР в США был предан текст Послания Д. Кеннеди председателю Совета Министров СССР Н. С. Хрущеву⁵.

Уже на следующий день — а если учитывать разницу во времени — то в тот же день, когда в Москву поступила информация из Вашингтона — 23 октября — в четыре часа дня по радио зачитывалось заявление советского правительства, в котором сообщалось, что в ответ на действия правительства США, которые квалифицировались здесь как «провокационные и агрессивные», приказано: «Задержать увольнение в запас из Советской Армии военнослужащих старших возрастов в Ракетных войсках стратегического назначения, в войсках противовоздушной обороны и на подводном флоте. Прекратить отпуска всему личному составу. Повысить боеготовность и бдительность во всех войсках». Было сообщено, что приняты меры повышения боеготовности войск Варшавского пакта⁶.

После выступления Д. Кеннеди на Кубу пришла телеграмма Министра обороны СССР Р. Малиновского, в которой советским войскам на Кубе приказывалось, в связи с ожидавшейся агрессией США, принять все меры к повышению боевой готовности и к отражению противника совместно с силами кубинской армии и всеми силами советских войск, за исключением средств генерала Стаценко (ракеты) и всех грузов генерала Белобородова (ядерные боеголовки.) Вместе с тем, осуществить отражение возможной интервенции без применения ядерных средств было бы весьма проблематично: ядерные боеприпасы находились в распоряжении всех родов войск, дислоцированных на Кубе, они для того и завозились на Кубу, чтобы стать основой военной мощи этой группировки, и в условиях практически неизбежной утраты связи с войсками в обстановке широкомасштабных боевых действий ядерное оружие могло оказаться в распоряжении и моряков, и летчиков и, конечно, у ракетчиков.

Введение карантина противоречит международному праву. «Принцип свободы открытого моря» был зафиксирован Женевской конференцией об открытом море 1958 г., вступившей в силу буквально накануне Карибского кризиса — 30 сентября 1962 г.

23 октября прокламацией № 3504 президент США ввел режим карантина вокруг Кубы. Вооруженным силам США был отдан приказ не допускать поставок наступательного оружия и относящихся к ним материалов на Кубу. Суда, следовавшие на Кубу, должны были подвергаться досмотру, а в случае неподчинения — задерживаться и направляться в одном из портов США до получения соответствующих указаний⁷.

Но стоит заметить, что Кеннеди стремился восстановить доверие между ним и Хрущевым. Президент подчеркивал, что он верил всем заявлениям советской стороны об отсутствии на Кубе наступательного оружия. Он писал: «наше правительство получило совершенно ясные заверения от вашего правительства и его представителей, как публичные, так и по неофициальным каналам, что никакого наступательного оружия на Кубу не посылалось Если Вы еще раз посмотрите заявление, опубликованное ТАСС в сентябре, Вы увидите, сколь ясно дано это заверение… Полагаясь на эти торжественные заверения, я призывал к сдержанности тех в нашей стране, которые в то время призывали к действиям в это время. И затем я узнал, без сомнения то, чего Вы не отрицали, а именно, что все эти публичные заверения были ложными и что ваши военные приступили недавно к созданию комплекса ракетных баз на Кубе».⁸

Это послание Кеннеди по-своему замечательно. Сказав немного, он сообщил многое. Хрущеву было объяснено, почему американская администрация была вынуждена принимать именно такие решения, ему указали, что и сама администрация оказывается не до конца свободной от давления «тех…, которые…призывали к действиям» и содержался намек на противопоставление самого Хрущева – «вашим военным», строившим ракетные базы. В этом коротком послании содержалось и предложение о выходе из конфликта — восстановление status quo. Это, в сою очередь предполагало не только вывод советских ракет с Кубы, но и известные обещания не менять политическую ситуацию на Кубе.

Уже через два с половиной часа (!) Министерство иностранных дел СССР передало послу США в Москве Ф. Колеру ответ Н. С. Хрущева. В этом огромном послании, датированном 26 октября и передававшемся в Госдепартамент четырьмя частями, Хрущев сообщал: «Из Вашего письма я почувствовал, что у Вас есть некоторое понимание сложившейся ситуации и осознание ответственности. Это я ценю».

Хрущев потребовал от американского президента отказаться от планов вторжения на Кубу, от реализации того, что по терминологии американских военных называлось планом «Мангуста». «Тогда, заверял первый секретарь ЦК КПСС американского президента, — будет стоять иначе и вопрос об уничтожении не только оружия, которое Вы называете наступательным, но и всякого другого оружия».⁹

Ключевая проблема состояла в качестве оружия, которое находилось на Кубе. США считали его наступательным, Хрущёв же напротив – оборонительным. Был ли это тактический ход, направленный на ослабление возникшей ситуации, или же Хрущёв действительно не понимал этого, мысля стереотипами ВОВ: «…наступать этими ракетами, даже ядерными ракетами мощностью 100 мегатонн, нельзя, потому что наступать могут только люди, войска. Без людей любые средства, какой бы мощности они не были, не могут быть наступательными».¹⁰

Источники:

1. Газета Нью Йорк Таймс от 23 октября 1962г. (The New York Times oct.23, 1962.)
2. Борков, А.В., Карибский кризис в свете источников (сборник документов), Н.Н., ННГУ им. Н.И. Лобачевского, 1999г., с.15.
3. Там же, с.18.
4. Там же, с.20.
5. Любимов В. Военная разведка и Карибский кризис / Военный парад март 1998,с.30.
6. Там же.
7. Фурсенко А. Георгий Большаков — связной Хрущева с президентом Кеннеди // Звезда. 1997. №7.
8. Любимов В. Военная разведка и Карибский кризис / Военный парад март 1998,с.31.
9. Там же.
10. Россия, которую мы не знали. 1939-1993. Хрестоматия / Под ред. М. Е. Главацкого. Челябинск, 1995. С. 227-228.